Перша світова біля Ковеля зі щоденника офіцера

Перша світова біля Ковеля зі щоденника офіцера Фото: Österreichische Nationalbibliothek
  1. Новина відноситься до:

Станом на початок 1916 року Східний фронт Першої світової війни стабілізувався на лінії Рига-Пінськ-Броди-Тернопіль-Чернівці. За попередні півтора роки війни Російська імперія втратила значну частину своєї і захопленої території - від Галичини до Литви. Фронт просунувся на схід на кількасот кілометрів.

У червні 1916 року Російська імператорська армія розпочала нову наступальну операцію, відому як Брусиловський прорив. Фронт удалося посунути на захід, захопивши Луцьк, Чернівці і Станіславів (Івано-Франківськ).

Щоб захистити Ковель, який уже тоді був важливим центром залізничних комунікацій, Німецька та Австро-Угорська імперії перекинули на Східний фронт додаткові сили і спробували контратакувати. У липні 1916 року Російська імперія теж вводить резерви. Розпочинається битва за Ковель.

Свідчення жахіть війни – зі щоденників прапорщика Костянтина Ананьєва, який служив молодшим офіцером 1-ї роти 405-го Льговського піхотного полку під час боїв на Стоході восени 1916 року. Далі – цитати зі щоденника.


6–22 сентября 1916 г.

Мы стояли около шоссе на Затурце [село Затурці Локачинського району Волинської області, по дорозі з Луцька на Володимир-Волинський - ІП], по которому мелькали артиллерийские зарядные ящики, мчавшиеся к позиции, шли небольшими группами пленные и беспрерывной вереницей шли и ехали раненые, впереди шел сильный бой.

В 1 час. дня, не успели пообедать, как раздалось известие: 1 и 3 бат[альоны] выходят на поддержку.

Собрались, пришел ком[анди]р  полка, сказал речь, в которой больше всего напирал на то, что когда займут первую линию, не останавливаться, а двигаться безостановочно вперед, за 2-ю и 3-ю линию, ввиду того, что артиллерия прот[ивни]ка отлично пристрелялась к своим окопам. Затем, пожелав нам всего хорошего, он приказал нам двигаться.

Затем велел 3-го офицера в роте оставить здесь, в резерве, на случай убыли. Прапорщ[ик] Кобелев оставил меня. Вот 1-я рота идет мимо меня, я прощаюсь с ней, говорю, что когда выбудут офицеры, я сразу же буду среди них. Моему вестовому Виничуку очень хотелось остаться со мной, но было нельзя, и ему пришлось, выложив мои вещи, догонять роту.

Пошел в штаб полка — хожу как помешанный, будто чего-то не хватает, адъютант заметил это и говорит: "Прапорщ[ик] Ананьев — жаждет крови". Я действительно чувствовал себя одиноким без солдат и как будто виноватым, что не пошел…

Здесь уже собрались все офицеры, назначенные в резерв. Пошли на бугор наблюдать за артиллерийской подготовкой. 7 наших наблюдателей висело и, вероятно, тоже смотрели на разгорающийся бой.

Лінія Східного фронту в Україні у червні (червона суцільна) і вересні (пунктир із крапкою) 1916 року. Зеленими цятками виділено територію, описану в даних мемуарах

Наверное, шла атака — там, где шел бой, было совершенно темно, только слышались далекие разрывы да иногда блеснет красная или зеленая ракеты. Бой начался. Не успели мы прийти, как последовало приказание выступить.

Вот мы уже растянулись на опушке леса, догнали те батальоны и поротно быстро двигались вперед, мимо шли бесконечные вереницы раненых, шли они и с ранеными руками, и ногами, и головой, запыленные, грузные, опираясь на винтовку или на товарища.

Шли массы контуженных — это бы пьяные, с бессознательным выражением лица, пошатываясь, медленно тащили они свои ноги один за другим, и несмотря на такое состояние, сзади волочили винтовку, тоже грязную и запыленную.

Наши солдаты спрашивали, как дела? А те лишь отвечали: "Ад! Братцы, Ад!". Мимо то и дело проносились зарядные ящики — спеша скорее доставить на батарею снарядов. У штабов полков царил беспорядок, резервные полки как-то путались, чего-то стояли, да и впереди, очевидно, были дела плохи. Только земля вздрагивала от такой пальбы.

Находясь близь полк[овника]Шаматова, я видел, что напрасно он кричал: "1 и 3 бат[альоны], поверху сюда" — никто его не слыхал, и около не было ни одного вестового, а полк остался сидеть в окопах.

Я послал с этим приказанием солдат и через ½ часа наши батальоны цепью двинулись сюда. Начинало смеркаться, я нашел блиндажик, посидел там немного и вышел, по-прежнему шли массы раненых, а на носилках то и дело приносили тяжело раненых.

В это время наши 1 и 3 бат[альоны] сменяли на передовой позиции Фанагорийский, Пултусский, Астраханский полки, которые, потеряв массу людей, постепенно отходили назад… Часов в 12 я заснул в блиндаже, с трепетом ожидая завтрашнего дня, сквозь сон слыхал, как мимо прошел сумасшедший, смеявшийся громко в темноте ночи…

23 сентября

С утра жду — что вот скоро начнется бой, …и я пойду туда…

Но скоро узнал, что сегодня не предполагается ничего и что все офицеры ушли в окопы, я тоже собрался и с прап[орщик]Марченко тронулся в путь…

По всему ходу сообщений до резервной лощины виднелись лужи крови, брошенная амуниция, окровавленные бинты и т. п. В лощине лежали груды собранных русских винтовок, патронов, фляжек.

Чем ближе подвигались мы к передовой линии, тем более был разрушен ход сообщения. Передовая линия была вся переворочена, лишь в некоторых местах оставалось все цело.

Я заглянул в бойницу, как раз у бойницы лежал лицом ко мне убитый мл[адший]ун[тер]-оф[ицер]. Я отшарахнулся. Идя по окопу, я встретил спину, торчащую из земли, засыпанного солдата, в другом месте торчала рука санитара. В проходах один на другом лежали убитые…

Я выглянул в сторону противника через бруствер и увидел массы наших солдат, лежащих в разных положениях вплоть до его окопов, один солдат пытался сдвинуть рогатку, но… упал убитым, а руки так и остались закоченевшими, будто бы ловили что-то в воздухе.

Иначе говоря, все пространство было завалено нашими трупами.

Рогатки разнесены в щепу. В земле не было такого места, которое бы не треснуло от колебаний воздуха. Идя по окопу, можно было увидеть только лицо — туловище было засыпано, или с бруствера свешивался труп, глядя на проходивших широко открытыми глазами…

Господи! Что, если бы эту картину увидали их близкие… Я мысленно представляю около каждого его семью… детишек… Бедные… Царство Вам небесное. Вы исполнили все, что могли, перед Родиной и совершили самый геройский подвиг — положили душу свою за Царя и Родину.

Войдя в блиндаж, я увидел офицеров I-го бат[альона], спящих один на другом. Не стал их беспокоить, пошел к солдатам. И сегодняшнюю ночь провел в одном блиндаже с ними.

Підпишіться на «Хроніки Любарта» у Facebook та Вконтакті.

Коментарі